Интервью с создателем манги «Берсерк»,

— Когда я впервые начала читать Берсерк, я подумала, «Эй, это ведь Жестокий Джек (Violence Jack)»! Потом и вовсе, что это Сага о Гуине (Guin Saga). Когда я дочитала до того момента, где демоны окружили Гатса и говорили, что он принадлежит им, я подумала: «Эй, это же Дороро (Dororo)»! Однако, это всего лишь произведения, которые вспомнились лично мне при чтении, потому я бы хотела начать интервью вопросом, были ли у вас в мыслях подобные творения при создании «Берсерка».
Миура Кэнтаро: Я читал много манги. Есть вещи, которые я сознательно заимствовал, но есть так же и вещи, которые были запрятаны глубоко в моём подсознании и лишь спустя некоторое время неожиданно всплывали наружу. Они стали частью меня. Очевидно, я был помешан на Жестоком Джеке и Саге о Гуине и я действительно думаю, что Сага о Гуине была основным источником вдохновения для создания моей фэнтезийной вселенной. Эта атмосфера просто пришлась мне по душе, и теперь я думаю о ней как об образце, на который мне надо равняться, так что да, думаю вы правы.

—Понятно. А что на счет меча? Ведь это главный атрибут Гатса, разве он пришел не от Жестокого Джека?
Миура Кэнтаро: Меч происходит из Пигмалио (Pygmalio) Синдзи Вады. Кроме того, где-то — думаю это было в спин-оффе Саги о Гуине «Снежная Королева» — я видел иллюстрацию двух- или трёхметрового гиганта, держащего в руках меч. Меч Гатса это нечто среднее между этими двумя. Это как раз тот размер, который ещё можно кое-как носить и который сохраняет при этом ощущения беспрерывного действия этой брутальной мужской манги. Некоторое время я не мог определиться насчёт дизайна Гатса, он подвергался множеству изменений, к примеру, я убрал длинные волосы, катану итд. После долгих и мучительных раздумий я, в конечном итоге, закончил тем, кем он является теперь, и я чувствовал, что на этот раз действительно отлично справился. Всё, что оставалось сделать, это захватить широкий размах и привлекательность этого меча. Скорее всего, я и понятия не имею, о чём говорю, учитывая, что создал лишь историю для одной манги, но когда ты умудряешься нащупать тот важнейший элемент, возникает ощущение, что всё получится.

—Безусловно. Однако я не ожидала, что вы вдохновитесь мечом Пигмалио. В смысле, Куруто (главный герой) со своим маленьким телом таскает огромный меч, но стиль и вселенная кардинально отличается в вашей манге. С другой стороны, ваш редактор сказал, что много неожиданных вещей появляются в вашем манге в причудливых формах. (смеётся) К примеру, по всей видимости, вы использовали Ранпо в качестве ссылки при прорисовке. Подумать только, из всех манг — Ранпо и Берсерк…
Миура Кэнтаро: Это так удивительно? (смеётся) Однако, я использую его для фона.

— Ах, конечно! В этом есть смысл.
Миура Кэнтаро: Дело в том, что когда вы простой фанат манги, который не хочет стать автором, приходится выбирать мангу и читать её в собственной зоне комфорта. Тем не менее, когда вы стремитесь к тому, чтобы стать автором манги — этого недостаточно. У вас просто не получится. Было время, когда я пытался читать всё, что только мог — чему тоже есть предел, но я старался читать всё, что было безболезненным, всё, что мне рекомендовали друзья, всё, что было популярно.

— А когда же это было?
Миура Кэнтаро: Грубо говоря, начиная со средней школы и до университета. Я читал всё — книжки, мангу, смотрел кино. Впитывал это огромным количеством.

— Большинство начинающих мангак не заходят так далеко, не так ли?
Миура Кэнтаро: Истина в том, что я постоянно сидел за своим столом, рисуя мангу, и мне очень не хватало личного опыта, я чувствовал себя неувереннo насчёт этого. Потому я и начал думать, что лучше буду впитывать абсолютно всё, что только будут рекомендовать.

— Когда вы поняли, что достигли нужной планки в плане искусства? То есть, когда именно вы начали себя чувствовать удовлетворённо от того, что вы рисуете, и что именно этот стиль вам подходит?
Миура Кэнтаро: Что ж, насчёт рисования дело вот в чем. Когда мы были молодыми и глупыми, мы просто копировали рисунки таких людей как Ёсиказу Ясухико и Фудзихико Хосоно, тем самым практикуясь рисовать манга-подобные рисунки. Однако мы были в художественной школе. Мы рисовали всякую всячину для занятий, и я был в этом хорош, но не настолько хорош в рисовании манги. Я хотел научится рисовать как Фудзихико Хосоно, но в то же время я хотел применять мои навыки по реалистичному рисованию. И, одновременно, я хотел сделать запутанную историю как Сага о Гуине, но мне также нравился безбашенный стиль Жестокого Джека. В итоге, мне кажется, всё это и повлияло на создание моего нынешнего стиля.
Вы знаете, как они сказали в телепередаче Manga Yawa, что я плохо рисовал? Они были абсолютно правы. Начиная со старшей школы, я пытался совмещать своё умение реалистично рисовать с умением хорошо рисовать мангу. Если б я делал историю наподобие Кулака Северной Звезды, мне пришлось бы сконцентрировать все силы на рисунке. Однако манга, которую я хочу создать, имеет аспекты, присущие скорее сёдзё, и я бы не смог правильно изобразить их, если бы рисовал в стиле Кулака Северной Звезды. Так что я должен был соблюдать баланс между деликатной драмой и Кулаком Северной Звезды, и после долгой борьбы с этим я наконец-то создал свой стиль, который вы можете наблюдать сегодня, хотя, думаю, даже это со временем может измениться.

— Значит, вы пытаетесь придать определенную деликатность как рисунку, так и истории. У меня даже есть собственная теория, что Берсерк является сёдзё мангой, но я думаю, для вас совсем не удивительно такое слышать?
Миура Кэнтаро: Мне это вполне понятно. Сёдзё манга основана на мощном выражении каждого чувства, и в этом смысле она не настолько изобретательна, как манга для мужиков. Мужская манга стремится вырваться и продаваться хорошо, в то время как сёдзё манга какая то… пушистая. Я осознаю, что это не очень подходящее слово, но всё равно, может быть, есть что-то общее между мной и сёдзё мангой.

— У вас общая пушистость?
Миура Кэнтаро: Скорее, я имею в виду, что я делаю все для того, чтобы изобразить эмоции. Логика идёт после. В старшей школе я был в группе людей, которые хотели сами рисовать мангу, но были заняты поисками девушек и драками, так что они не были такими заядлыми отаку. Я практически был единственным настоящим любителем манги из всей нашей компании. Нас было пятеро, и я был как жёлтый рейнджер: отставал в плане эмоционального развития, но на два шага впереди в плане умения рисовать. Хотя я не был способен создать историю, которая бы заставила хоть что-то почувствовать.
Так что, вся информация поступающая извне — любовь к дракам и неприятностям у остальных членов группы — была для меня чем-то новым. К тому же, существует факт, что люди, которые выбирают путь художника, как правило обладают большим эго, они в чём-то хороши и выпендриваются перед другими. Я хотел найти то, в чём бы был хорош сам. И единственным способом для меня держаться на уровне этих парней было моё звание художника манги. Это стало моей странной одержимостью.

— Эта идея, что вы должны были остаться «на равных», теперь каким-то образом отражается на отношениях Гатса и Гриффита?
Миура Кэнтаро: Да, конечно, есть такое. Я не знаю о современных отношениях среди мальчиков, но тогда, в восьмидесятых, парни были просто помешаны на вещах типа кто насколько в чём-то хорош, сколь высокий был «ранг» по сравнению с друзьями и тд. Для мальчиков дружба не зависит от утешений друг друга. Иногда даже пытались совать палки в колёса. Однако, просто взять и уйти от друзей было признанием поражения, но когда у вас есть общая цель, вы всеми силами помогаете друг другу. Вот так и появилась идея Банды Ястреба.

— Понятно, значит моменты из ваших школьных дней превратились в историю для Берсерка.
Миура Кэнтаро: Точно. Я много тренировался, чтобы изменить школьных друзей в группу наёмников в то время, когда я заканчивал университет.

— И вы взяли ваш накопленный опыт и вложили его в оригинальный и размашистый мир Берсерка. Когда вам вообще пришла в голову эта идея? Как много вы планировали до того, как вы дошли до этой точки?
Миура Кэнтаро: Я вряд ли думал о чём-то подобном в начале. Я понятия не имел, как далеко я могу зайти со своей оригинальной идеей манги, и я уж точно не задумывался о Банде Ястреба. Помимо чёрного мечника, крушащего монстров. Я подумал, ему бы было проще сражаться, если б я добавил элемент мести, вот, собственно, и всё.

— А что вы говорили об ощущениях, схожих с Гатсом и Гриффитом?
Миура Кэнтаро: Ну, к примеру, в плане манги, я был на голову выше всех в умении рисовать, но в то же время я брал пример с человека, который вёл себя как лидер. В плане способностей он был похож на Гриффита: он вкладывал деньги в то, о чём говорил, от него исходило ощущение, будто к нему прикоснулись боги. Однако, в плане насилия, он был как Гатс.
Он мог спокойно ежедневно влезать в драки, а потом как ни в чём не бывало прийти ко мне и сказать «окей, давай рисовать мангу!», а на следующий день пойти на временную работу, не ложась спать. Он был изумительным. Чтобы сравняться с ним, мне нужна была собственная фишка, и я решил много работать над мангой. Однако, позже я узнал, что он вёл себя так агрессивно из-за того, что он был восхищён моим талантом рисовать мангу.
Так что потом, в университете, он перестал делать мангу и решил делать то, от чего мы все будем сгорать от зависти, — спал с сотнями девушек, получил работу в первоклассной компании итд. И он умудрился сделать всё это. После он стал иллюстратором и начал зарабатывать десятки миллионов иен ежегодно, в его годы. Но он понял, что хочет делать мангу, потому бросил всё и начал с нуля в индустрии манги.
— Ого, это удивительная история.
Миура Кэнтаро: Вот до этого момента он Гриффит. Позже он всё переосмысливет и понимает, чего он хочет на самом деле, и становится Гатсом. Возможно, Гриффит и Гатс это симптомы, что проявляются у парней. Когда они серьёзно хотят чего-то достичь, они могут стать любым из этих двоих.

— Интересно, значит, вы подразумеваете, что они оба внутри вас.
Миура Кэнтаро: Они оба там. Когда всё хорошо, начинает проявляться Гриффит. Если б Берсерк начал опускаться, я бы, наверное, вернулся к Гатсу. Я подозреваю, что любой, пытающийся что-то построить, проходит через оба «симптома». Я осознал это лишь во время нашего разговора.

— Итак, насчёт Зародыша Идеального мира: я слышала, что он был создан из-за сочувствия к хикикомори или уродливым детям, или что-то вроде этого.
Миура Кэнтаро: Хорошо, значит, к лучшему это или худшему, монстры постоянно появляются в Берсерке, и есть причина их жестокости — это грусть. Такие люди как Тим Бёртон прекрасно справились с таким образом – грустный, но страшный. Я тоже хочу сделать что-то вроде того. Если поискать в современной Японии грустных и страшных, то можно найти преступников или людей на грани преступности, или тех, кто боится стать преступниками. И я хочу, чтобы у читателей возникло чувство сострадания. В то время, когда мы учимся в школе, мы все боимся сделать что-то ужасное, либо боимся того, что может случится с нами. Я всё ещё чувствую это иногда, даже в моём возрасте. Я думаю, современные люди пытаются исключить всё чужое. Это поколение «Я». Но не следует забывать, что есть люди, неспособные отвечать за себя.

— Думаю, это прекрасно сочетается с ощущением страха в Берсерке. Возможно, это всего лишь на подсознательном уровне, но мне кажется, что Берсерк и наши дни очень сильно переплетаются. Вы много новостей смотрите?
Миура Кэнтаро: Да, я люблю смотреть новости, ещё я люблю документальные фильмы. Единственные вещи, которых я не могу заставить себя смотреть, это драмы и эстрадные представления.

— Могу себе представить.
Миура Кэнтаро: И, в этом смысле, я думаю, что я, как старшеклассник или студент, который не может вытянуть себя в люди. В конце концов, я думаю, что я сам проживаю неприятную жизнь. (смеётся) Так что, будь у меня семья, я бы делал мангу для семьянинов, но, к лучшему или к худшему, я остался таким, какой есть, и я думаю, это видно в моих работах.

— А насчёт всех этих беженцев [в третьей арке, в истории о Святой Земле], когда они охотятся на еретиков: я слышала, что вас на это вдохновили беженцы из Югославии или что-то вроде того, когда их показывали по новостям.
Миура Кэнтаро: Возможно, тогда это могла быть Югославия или Геноцид в Руанде, я не уверен. В любом случае, это заставило меня сказать «Боже, мир действительно жесток в наши дни». Часть идеи была в том, что я бы вставил что-то, напоминающее тех людей, чтобы сделать всё более актуальным. Это очень важно, чтобы я писал о Японии, так как меня читают с японской точки зрения, потому я использую беженцев, чтоб показать, как люди могут ненавидеть иностранцев, или как люди могут ждать, пока за них всё сделает кто-то другой. Моей идеей было показать плохие людские стороны.

— Получается, беженцы олицетворяют Японию?
Миура Кэнтаро: О том, что не происходит в Японии, в манге рассказывается поверхностно, но мир Берсерка, в плане ощущений, по сути Япония. Всё началось в одной из важнейших японских местностей.

— Погодите, то есть, вы хотите сказать, что даже если оно на то не похоже, Берсерк олицетворяет японский менталитет?
Миура Кэнтаро: Что-то вроде того.
— В ходе этой беседы я осознала много удивительных вещей, проявленных в удивительных формах в Берсерке: беженцы на самом деле японцы, а на вас повлияла Осима Юмико (Прим. Ред — одна из основоположниц жанра сёдзё)…
Миура Кэнтаро: Однако, я не чувствую себя особенным потому, что делаю что-то, что делаю только я. Я думаю о себе как об обычном человеке. Не то, чтобы я смотрел на всё подряд, просто хочу сказать, что я впитываю всё так же, как среднестатистический человек. Хотя, я полагаю, что получаю больше пользы от того, что вижу. Я могу смотреть всякую всячину, от которой большинство бы не получило никакой пользы, — странный фильм или ещё что-то — и что-то из этого изъять, пока там есть хоть чуток людской драмы.
Люди живут, принимая то, что происходит вокруг них, и делают из этого что-то, что имеет смысл, а для меня манга это то, где я говорю об этих вещах. Я думаю, это лишь дело связи всего воедино. Для меня работа и досуг — это не разные вещи, даже то, что происходит здесь и сейчас как-то олицетворяется в манге. Это дело переноса окуржающего мира в мангу.

— Я не думаю, что манга — это медиум, способный содержать в себе весь мир.
Миура Кэнтаро: Конечно. Я тоже не считаю, что информация, которую я впитываю, является особенной и не думаю, что обладаю особенно острым умом. Я бы никогда не смог сделать мангу, которая раскладывает всё по полочкам. Но я стараюсь делать мангу, которая заставляет задуматься. То, что, по-моему, меня отличает, это то, что я могу связать всё в моей голове, долго и упорно над этим размышляя. Вы бы назвали это упорством. Отсюда моя навязчивая одержимость не упускать ни одной детали.

— Насколько далеко зашли ваши планы насчёт манги?
Миура Кэнтаро: Я не уверен. Это меня и самого беспокоит. Однако, суть отношений между Гатсом и Гриффитом скоро и правда начнёт проявляться.

— Подождите, они только начинаются? Так это всё было лишь прологом?
Миура Кэнтаро: Ну нет, я бы не назвал это прологом. Тем не менее, мы пришли к той части истории, когда начнутся сводиться все счёты.

— Хм, значит, отношения между Гатсом и Гриффитом начнутся серьёзно. Это захватывающие новости! Удивительные, но и захватывающие.
Миура Кэнтаро: Да. Отношения между ними колебались туда-сюда до этого момента, но теперь Гриффит серьёзно решился стать демоном. Я вижу это как начало отношений, когда они оба уже повзрослели. И ещё, Дитя, что родилось у Каски, каким-то образом станет ключевым моментом — несмотря на то, что я не планировал его делать ребёнком Каски, когда я начинал рисовать.

— Правда?
Миура Кэнтаро: У меня тогда и в мыслях не было Каски.

— А, точно. Это значит, что его вообще не должно было быть с самого начала. И я предполагаю, что потери глаза и руки у Гатса тем образом, которым это случилось, — тоже не было в планах…
Миура Кэнтаро: Вовсе нет. Эта часть была открытой. Изначально я планировал, что это каким-то образом сделает Гриффит, но потом в этой картине нарисовалась любовная история и оказалось, что перевести это в крайность хорошо сочетается с атмосферой. Не то, чтобы я это планировал это с самого начала. Но теперь оказалось, что Дитя будет очень к месту.

— Ого… Потрясно всё это слышать. Вы сказали, что изначально многое не планировалось, однако сумели всё вместить так, что не осталось никаких сюжетных дыр, такое ощущение, будто вы всё запланировали с самого начала. Это прекрасная смесь интуиции и логики.
Миура Кэнтаро: Это так, в последнее время я начал доверять своей небрежности. В моём опыте вещи часто прекрасно вписываются, даже если они заранее не планировались. Я думаю, всё бы могло пойти не так гладко, если бы я работал с тем, что не является моим, с тем, что я позаимствовал и просто затолкал, но ничего подобного вы не найдёте. Даже если я что-то заимствую, я сначала провожу это через себя и делаю тест на качество, прежде чем использовать.

— Но я думаю, что история, которую придумывают на ходу, не срослась бы так прекрасно. Я имею в виду, что Дитя, мягко говоря, ребёнок трёх персонажей. Тот факт, что вы умудрились из чего-то, что не должно было существовать сделать ключевую часть истории, просто невероятен. Изменится ли то, как он выглядит?
Миура Кэнтаро: Да, изменится. И отношения между Гриффитом, Каской и Гатсом тоже немного изменятся. Плюс к этому, в истории появится настоящая ведьма.

— Возможно ли вообще, что мы увидим счастливый конец?
Миура Кэнтаро: Я бы сказал, что это возможно. Финальный штрих у меня обычно запланирован, но в последнее время я думаю, что лучше его придумать, когда придёт время, так что сложно сказать, что будет дальше. Являясь таким человеком, какой я есть, я не думаю, что могу позволить такой долгой и мрачной истории завершиться так же мрачно, к примеру, внезапной смертью главного героя. Мне не нравится такой тип развлечения. Я оставлю это своему подсознанию.

— Понятно. Теперь у меня ещё несколько вопросов о тайнах Берсерка. Что эти «216 лет» значат для Затмения?
Миура Кэнтаро: А, это всего лишь появление солнечного затмения в одном месте.

— Ах, так вот что это значит.
Миура Кэнтаро: Да, и если разделить это на тысячу лет, получается ровно пять людей. Просто так удачно получилось.

— Интересно.
Миура Кэнтаро: Парень в астрономической обсерватории сказал об этом. И потом, 216 это 6 на 6 на 6.

— То есть, это 6 на 6 на 6 «и» это год солнечного затмения? У этого есть какая-то нумерологическая мистика.
Миура Кэнтаро: Может, именно оттуда и взяли всё это, связанное с 666.

— Хмм, прям как в фильме Омен. Ах, теперь я понимаю, почему это число Дьявола. Очень хорошо придумано, правда. Круто.
Миура Кэнтаро: Это что-то, что мне сказал фанат, но в плебейском бунте революционной войны в Германии много лет тому назад был рыцарь, который сражался с помощью металлической протезной руки, так как свою он потерял во время пушечного обстрела и, по всей видимости, его звали Гец. Hо об этом я узнал позже.

— То есть Гатс не был основан на нём.
Миура Кэнтаро: Полное совпадение.

Статья была сделана при помощи информационой поддержки Majin Scanlation